Книги о войне
Александр Твардовский. Василий Теркин
Поэтический бестселлер времен Великой Отечественной, успешно выполнявший совершенно прагматическую функцию — поддерживать боевых дух в «простых солдатах», снабжать их поведенческими ориентирами, примером для подражания и ходячими зарифмованными истинами. Вездесущий фольклорно-плакатный и очень симпатичный белозубый Василий Теркин — и затейник, и политрук в одном лице — воспитывал и развлекал, успокаивал и воодушевлял одновременно. Судя по всему, действовало это отменно — не в последнюю очередь за счет запоминающего ритма поэмы. Один из наиболее удачных соцреалистических проектов. Позже автор несколько вышел за его рамки: продолжение истории героя «Теркин на том свете» уже не совпадает с господствующей идеологией и воспринимается как пасквиль на советскую действительность.
Виктор Некрасов. В окопах Сталинграда
Повесть 1946 года, с которого началась вся военная «лейтенантская» проза. «Все мы вышли из «Окопов Сталинграда», — признавался Василь Быков. Речь у Некрасова идет не о битве, не о героических подвигах, а о людях в окопах, о человеческих отношениях в военном, окопном быту. Ни пафоса, ни патетики, ни стержневого сюжета — Некрасов простым языком пишет об изнанке войны, ее закулисье, которое не попадает в учебники и сводки. Нетипичный для советской литературы герой, неуместный на плакате нормальный простой человек, в условиях фронтовых будней сохраняющий подспудную, но постоянную волю к победе, движимый стремлением «выгнать их всех до одного». Классическая книга о Великой Отечественной, получившая было в 1947 году Сталинскую премию, а потом на долгие годы запрещенная, но успевшая оказать влияние на всю последующую официальную литературу о войне.
Вадим Шефнер. Сестра печали
Романтическая петербургская проза о войне, название которой отсылает к библейскому «Истинно говорю вам: война — сестра печали, горька вода в колодцах ее...». Повесть Шефнера об обреченном граде, о смерти, о любви и памяти — редкий пример следования классическим традициям русской прозы XIX века в повествовании о Великой Отечественной войне. На протяжении всей повести война неотвратимо приближается, возникая как в сводках с европейского фронта, так и в снах и предзнаменованиях. Война в петербургском пространстве — это наводнение, наступление тьмы и хаоса, за которыми обязательно должно следовать воскресение, и оно совершается в воспоминании героя, ибо память — тоже сестра, вторая сестра печали. И, пока существует память, не заканчивается война.
Михаил Кононов. Голая пионерка
Современный роман о войне в стиле фантастического реализма. Типичная «литература после литературы» — после героической и документальной официальной публицистики, после постперестроечных разоблачений ужасов и бессмысленной жестокости того, «как оно было на самом деле», после мифопоэтических женских образов Прекрасной Дамы, Лолиты, пионера-героя, Богородицы и Родины-матери. В романе Кононова все это перемешивается в примерно равных пропорциях, в результате чего выходит довольно легкочитаемый коктейль, трогательный, трагикомический и невероятный. Немного напоминает «Мифогенную любовь каст» Пепперштейна-Ануфриева, очень мало — «Молодую гвардию» Фадеева, и легко приведет в ярость любого школьного учителя литературы старой закалки.