Литературные матрасы

История «матрасного» мотива в русской литературе начинается с «Двенадцати стульев»: с вдохновенного и иронического описания влияния матраса на человеческую жизнь. Ильф и Петров высмеивали мещанство, возводя презренную прозу быта до уровня
Но в каждой шутке есть доля шутки, и дальнейшая эволюция матрасов в ХХ веке приводит к оформлению вполне серьезного и философского концепта. Матрас довольно редко тематизируется как деталь кровати: самостоятельное же функционирование матрасного мотива осуществляется в пределах двух семантических полей: 1) двойник человека, символ его жизни, 2) квинтэссенция самого сокровенного, личного, тайного; 3) атрибут, характеризующий уровень жизни.

Достаточно показательно, что в контексте темы эротического и сексуального в русской прозе до 1990-х годов матрас практически не встречается, разработка этой темы начинается только в конце ХХ века, хотя для зарубежной литературы этот ход — один из самых распространенных.

Но и в старом русском, и в иностранном вариантах семантизации матрасов существенным моментом является его возраст и внешний вид (новизна/потрепанность, чистота/загрязненность, яркие/тусклые цвета обшивки, и т. д.), причем в данном случае актуальным может становиться акцентирование внимания на эволюции / временных изменениях матраса, символизирующих тщетную и преходящую человеческую жизнь.